Ведущий танцовщик Большого театра Александр Годунов отметил 28 ноября 1979 года свой 30-летний юбилей в США, ожидая решения о предоставлении ему политического убежища. Он надеялся, что вместе с ним "выберет свободу" и его жена, балерина Людмила Власова, но она вернулась в СССР. Свобода обернулась для Годунова одиночеством, которого он не вынес.
| http://balet-v-teatre.ru/aleksandr-godunov.html
Александр Годунов Александр Годунов хотел стать военным, как отец. Саше было три года, когда родители разошлись, и мама, Лидия Стyденцова, с двумя сыновьями переехала с острова Сахалин в Ригу. С тех пор отца Саша не видел. «Когда старшему брату на шестнадцатилетние вдруг пришло от отца письмо, - рассказывал он, - я больше ни о чем не мог думать, кроме как о том, когда же и мне будет шестнадцать. Ждал, что он и мне пришлет письмо. Не прислал. Никогда. Ни одного слова». Лидия Николаевна отдала сына, мечтавшего о суворовском училище, в хореографическое. Его приняли, хотя для своих девяти лет он был очень низкорослым. Таким же невысоким был только еще один мальчик в училище - десятилетний Миша Барышников. Они подружились. Вместе придумывали способы, как подрасти: литрами пили томатный сок, спали на полу. Pocтy это им не прибавило, зато они стали лучшими танцорами училища.
К семнадцати годам всего за одно лето Годунов как по волшебству вытянулся на тринадцать сантиметров. По окончании училища статного красавца с льняными волосами пригласил в Москву Игорь Моисеев - и не в ансамбль народного танца, а в элитную группу «Молодой балет». Оттуда он очень скоро перешел в Большой театр. Барышников - он так и остался невысоким - завидовал другу. Его взяли в не самый тогда популярный Кировский театр.  В Большом педагогом-репетитором Александра стал легендарный танцовщик и актер Алексей Николаевич Ермолаев. К нему Годунов всю жизнь испытывал почти сыновьи чувства. Под его влиянием Александр быстро приобрел танцевальный столичный лоск. На молодое дарование начали обращать внимание примы. Первой Годунова заметила одна из ведущих балерин Большого театра Людмила Власова. Они познакомились на закрытом просмотре фильмов «Трапеция» и «Озорные частушки», в которых Власова принимала участие как актриса. «Он был в красивом замшевом пиджаке, и... у пиджака болталась пуговица, - вспоминала она. - Я говорю: «У вас болтается пуговица». А он спросил, не пришью ли я ее? «Может быть, когда-нибудь...», - сказала я». Александру в то время исполнился 21 год. Замужняя Людмила была на семь лет старше. Они начали встречаться. Вскоре Людмила ушла от состоятельного мужа и перебралась в маленькую однокомнатную квартиру Годyнoвa.  Саша получал скромную зарплату танцовщика кордебалета. «Он безумно переживал, когда мне приходилось продавать какие-т вещи, - рассказывала Людмила. - Однажды он сказал: “Я добьюсь всего... Ты будешь иметь все”». Молодого танцовщика пригласила в партнеры Майя Плисецкая. Артистам ее уровня позволялось самим выбирать, с кем танцевать. Их первая совместная работа, «Лебединое озеро» в новой редакции Юрия Григоровича, сразу же сделала Александра звездой Большого. Публика стала ходить «на Годунова». «Он был могуч, горделив, высок, - писала Майя Плисецкая в своей книге. Сноп соломенных волос, делавший его похожим на скандинава, полыхал на ветру годуновского неповторимого пируэта. Он лучше танцевал, чем держал партнершу. Человек был верный, порядочный и вопреки своей мужественной внешности совершенно беззащитный». Довольно скоро в театре у Годyнoвa появились недоброжелатели. Известна балетная поговорка «в Большом танцевать легко, жить трудно». Многих раздражал независимый характер Александра. Молодого премьера плотно опекали представители КГБ. После гастрольных поездок ему указывали на то, что он ведет себя не так, встречается не с теми. Он продолжал делать все по-своему. В ответ на замечания главного балетмейстера Большого театра Юрия Григоровича мог не явиться на репетицию и даже на спектакль. Он как-то потребовал, чтобы ему увеличили вдвое жалованье, иначе он не будет танцевать. Шаг для артистов Большого театра неслыханный. Но ему удалось добиться своего. «Он делал все, что было нельзя, - вспоминала Плисецкая. - Как-то его хотели подстричь, сказали, что с такими «патлами» нельзя танцевать. Он настоял на своем: «Нет, будут патлы!» Он был очень своевольный, своенравный». Со временем у Годунова с Плисецкой отношения испортились. Говорили, из-за того, что, не выдержав ранней славы, он начал пить. «Нельзя артистам балета пить, - говорила Плисецкая. Драматические могут, но балетные - нет. От водки, знаете ли, пропадает прыжок». Плисецкая боялась, что во время спектакля он попросту ее уронит. Для балерины самое важное качество танцора - это «удобные руки». Несколько раз Александр уже «заваливал» Майю. В конце концов она решила отказаться от партнерства с ним. Сделала она это очень деликатно, зная, что Саша не смог бы пережить даже намека на «профнепригодность». Чтобы не танцевать с Годуновым «Лебединое», Майе пришлось убрать спектакль из собственного репертуара. Популярность Годунова росла в том числе и за границей. Иностранныe театры постоянно приглашали его к себе, и на всех гастрольных афишах Большого непременно объявлялась фамилия Годунова. Однако с некоторых пор, когда труппа приезжала за рубеж, Александра в ее составе не оказывалось. Его отсутствие объясняли «неожиданной болезнью». «За три дня до отъезда - вспоминала Людмила Власова, - звучала глупейшая фраза: «Вы знаете, ваш паспорт не готов». Все было понятно. Его не выпускали просто за то, что он был очень талантлив, очень молод, наверное, с их точки зрения, потенциальный невозвращенец». Годунов стал «невыездным» в 1974 году. КГБ боялся, что он повторит судьбу своего друга, Михаила Барышникова, который в июне того года во время гастролей в Торонто отказался вернуться в СССР. Барышников весьма успешно работал в Америке. Годyнов считал, что может достичь большего. Он и не скрывал своих планов - не тот характер.  «В партии Вронского со мной снимался Годунов, - рассказывала Плисецкая о съемках фильма-балета «Анна Каренина», проходивших в том самом 1974 году. - Когда фильм уже домонтировался, мы, не дождавшись финиша, уехали в очередной американский тур. В самолете Саша сказал мне, что не намерен более возвращаться в СССР. - Но тогда наши съемки «Анны» пропадут. Подожди, пока фильм выйдет на экраны. А там... в следующий раз останешься... Саша Годунов был человеком слова. - Хорошо. Подожду. А может, в следующий раз - вместе? И это слово Годунов сдержал».  Его участие в американском турне 1979 года не планировалось. Тем более что в гастрольной труппе была его жена. Советская власть выпускала семьи за границу в редчайших случаях. Но неожиданно американский импресарио заявил, что без Годунова гастроли Большого не состоятся. Отказываться от миллионов долларов, которые зарабатывали артисты для советской родины за границей, чиновники не хотели. «Потенциального невозвращенца» вызвали на беседу в Министерство культуры. Обрабатывали Годунова сразу два замминистра - Василий Кухарский и Юрий Барабаш. Посулили роскошную квартиру, звание Народного артиста СССР и массу поездок - по возвращении на родину. Он даже не делал вид, что верит им. «Мы разговаривали с Сашей, - вспоминала Людмила Власова. – Он говорит: «Конечно, мне хотелось бы танцевать за рубежом, заключать контракты». Это было позволено у нас очень немногим. Я говорю: «Уверенa, что тебе после этой Америки будет разрешено». Он ответил: "А я в этом не уверен"». «У меня не было страха сделать это, - сказал позднее Александр. - Потому что я умом прекрасно понимал, что если бы я вернулся в СССР, то дело, конечно, не в профессии - до пенсии я бы дотянул, но психологически это был бы аут жизни. А кончать с собой я не собирался. Самоубийство, это вообще глупо, я считаю». 19 августа 1979 года Годунов, станцевав свой последний гастрольный спектакль «Ромео и Джульетта» в «Метрополитен», вышел из нью-йоркской гостиницы «Мэйфлауэр». Утром следующего дня в New York Post появились фотографии Годунова и сообщение о том, что после Барышникова, Нуреева и Макаровой еще одна звезда советского балета осталась на Западе. Сопровождавшие артистов «официальные лица» начали настойчиво интересоваться у Власовой, что она собирается предпринять, чтобы вернуть Сашу в Москву. «Отправьте меня домой», - в конце концов попросила Людмила. Ее вывели из гостиницы через подземный гараж и привезли в советское консульство. Там было принято решение отправить балерину пятичасовым рейсом Аэрофлота в СССР. Срочно вызванный заместитель постоянного представителя СССР при ООН Игорь Макеев лично сопроводил Людмилу до трапа. Представители ФБР, поднявшиеся на борт самолета, потребовали, чтобы Власову выпустили на нейтральную полосу, где бы она лично подтвердила или опровергла свое решение. С точки зрения американцев, ситуация выглядела однозначно: муж выбрал свободу, а русские удерживают жену насильно. Когда Власова отказалась покинуть самолет, американцы заявили, что задерживают рейс. Вместе с Людмилой на борту находились 112 пассажиров. В Нью-Йорке стояла 35-градусная жара, в самолете были отключены кондиционеры. Три дня американские власти не разрешали вылет рейса SU-316. У окна первого салона среди пустых кресел сидела Людмила Власова, к ней никого не пускали. Все эти три дня на взлетной полосе в маленьком микроавтобусе с затемненными стеклами находился Александр. Он надеялся, что ему дадут возможность встретиться с женой. На третий день Людмила в присутствии официальных лиц подтвердила свое решение. В пять часов вечера SU-316 вылетел в Москву. «Для меня несомненно, что Людмила была чрезвычайно дорога Саше, - рассказывал Иосиф Бродcкий. Он стал невольным участником событий – его попросили быть переводчиком Годунова. – Они были женаты семь лет. И когда семь лет совместной жизни идут псу под хвост исключительно из-за политических соображений - об этом невыносимо даже думать. Ее итоговое решение зависело... от степени привязанности к Годунову. Но в том контексте, который возник в аэропорту Кеннеди, привязанность и прочие романтические эмоции отступили на задний план, а на первый план выступил страх. Саша, при всей ненормальности ситуации, был в человеческом окружении, среди людей, ему сочувствовавших. Для него любовь к жене не отступила на задний план. Наоборот, все прочее отступило. У Людмилы произошел, видимо, обратный процесс. Если бы она и хотела сказать советскому начальнику, что остается, то не смогла бы. Просто не смогла! Американцам не вообразить тот психологический нажим, ту волну, которая в такие моменты обрушивается на человека». Как ни странно, для всего балетного мира эмиграция Годунова стала неожиданностью. Барышников отговаривал Годунова от этого шага - они встречались незадолго до побега. «Миша специально прилетел ночным рейсом, а утренним улетал, потому что у него были гастроли, - рассказывала Людмила Власова. - Я видела, что он очень волновался, и когда Саша куда-то вышел, он сказал: «Мила, не надо вам оставаться». Я говорю: «А кто тебе сказал, что мы остаемся?» Годунов тогда решил, что его друг просто опасается конкуренции.   Но именно Барышников предоставил ему работу и чуть не поплатился за это постом директора крупнейшей в США балетной труппы «Американский балетный театр». Он сразу же предложил Годунову контракт - 250 тысяч долларов в год. Недовольная слишком большим гонораром новой звезды, труппа объявила 6-месячнyю забастовку. Целых полгода Годунов не мог выйти на сцену. «Он сразу попал в атмосферу какого-то одиночества, - рассказывала Елена Чернышова, в ту пору главный балетмейстер труппы Барышникова. Он все время мечтал позвонить Миле. Страшно скучал. И считал это оправданием, чтобы каждый день пить, дескать, я в депрессии, в тоске и вообще «я бы любые деньги отдал, чтоб ее привезти». Годунов действительно платил огромные деньги людям, обещающим «все устроить», но деньги исчезали вместе с теми, кто их брал.  Первое выступление Годунова состоялось в Чикаго. Полугодовой простой и депрессия не прошли бесследно. «Он сделал ошибку в па-де-де в «Дон Кихоте», - писал Льюис Сегал, известный балетный критик, - и настоял, чтобы оркестр вернулся к тому же месту, и перетанцевал без ошибок. Но проделал это блестяще...» Отношения с труппой у Годунова не сложились. «Когда он пришел, вся женская половина была в восторге, такой красавец, высоченный, белые волосы, волевой подбородок, - рассказывала Чернышева. – Несколькими месяцами позже его стали ненавидеть. Он мог ни с того ни с сего толкнуть партнершу. Если пианистка неправильно играла, он огрызался. Все, кто его знал в Москве, говорили, что он был очень воспитанный, сдержанный. Видимо, все разрывалось у него внутри, он не приживался в Америке». Льюис Сегал объяснял это тем, что «Годунов был героическим танцором, это был его стиль и это был стиль Большого театра, а в Америке нет героического балета. Ни одна большая балетная студия в Америке не поставит "Спартак"».  3а год службы в Ай-Би-Ти Годунов не сумел отработать свой гонорар - он «не собирал зал». Хотя публика его любила, и список поклонниц Годунова возглавляла Жаклин Кеннеди. Барышников предложил другу изменить репертуар: перейти с русского классического балета на современный американский. Чтобы танцевать современный балет, 30-летний Барышников «перековывал» каждую мышцу, занимаясь по 8 часов в день. Годунов из гордости переучиваться отказался, и контракт с ним не продлили. Oткaзался он и от предложения легендарного Мориса Бежара, с которым мечтали работать все звезды балета. Бежар был готов заниматься с Годуновым и обещал, что научит того любить современный балет. После размолвки с Барышниковым Годунов с помощью Елены Чернышовой собрал собственную балетную компанию, «Годунов и друзья». Никто не ожидал, что за первые же полтора месяца гастролей по американской глубинке он заработает больше миллиона. Еще меньше ожидали коллеги, что после успешных гастролей в Аргентине, Израиле и Японии Годунов решит круто изменить жизнь. В самый разгар кризиса его отношений с Барышниковым знаменитая актриса Жaклин Биссет посоветовала танцору, к которому была неравнодушна: «Живя в Америке, имеет смысл штурмовать только те высоты, что носят название Голливудских холмов». Годунов отнесся к совету Биссет чрезвычайно серьезно. Впрочем, Жаклин настаивает, что решение уйти из балета и стать актером Александр принял сам.  Они познакомились, когда Годунов танцевал в Италии. «Мы с ним встретились, и у меня было странное чувство, что я давно знаю этого человека, - рассказывала Биссет. - Он сказал: если вы когда-нибудь будете в Нью-Йорке, приходите посмотреть репетиции и спектакли, потому что он знал, по я интересуюсь балетом. И когда через полгода я оказалась в Нью-Йорке, я позвонила ему и пришла». Роман русской и американской звезд не остался незамеченным: фотографии Александра и Жаклин стали появляться на обложках журналов. Годунов переехал в Лос-Анджелес. Пресса называла их одной из самых красивых пар Голливуда. Вместе с тем это была довольно странная пара из двух одиночеств. «Ко мне он был очень нежен, как мужчина к женщине, - рассказывала о нем Биссет. - Но всегда с любовью и нежностью говорил о своей бывшей жене Миле». Годунову предложили сниматься в кино почти сразу, как он оказался в Америке, но играть шаблонные роли русских шпионов он категорически отказался. Судьба осевших в Голливуде бывших советских актеров ему казалась унизительной. «У него был большой потенциал, но я знаю, как трудно работать на другом языке, - рассказывала Биссет (Жаклин родилась в Англии в семье французов. - Прuм. ред.). - Он слишком поспешно отказывался от того, что, как ему казалось, было на тот момент ему не под силу. Когда приходили какие-то интересные сценарии и я советовала Александру сниматься, он отвечал, что еще не готов, потому что должен еще работать над своим английским. Он атаковал каждую роль с дисциплиной балетного танцора». Первый фильм с участием Годунова, «Свидетель» Питера Уэйра, получил прекрасные рецензии. Александр был счастлив. В течение года не притрагивался к алкоголю. К нему тянулись голливудские русские, но он отказывался с ними общаться. «Он не хотел общаться с русскими, - вспоминала Биссет. - Хотел говорить только по-английски. И когда к нам на улице подходили люди, он иногда с раздражением говорил: могу поспорить, что у них – русские корни. Он ужe жил в другом мире. Он жecткo относился к русским. Я спросила его - хочешь, я выучу русский. Он ответил - нет, не учи, нет необходимости. Он с восхищением рассказывал только о Майе Плисецкой и своем балетмейстере, Алексее Ермолаеве».  За десять лет Годунов снялся в восьми фильмах, в том числе и в «Крепком орешке». Для «русского Голливуда» это был рекорд. Александру этого было мало. Его по-прежнему приглашали только на роли второго плана, и он перестал делать вид, что ему это нравится. «В Голливуде часто создается ощущение, что если ты подождешь, потерпишь еще пару недель, то великая роль придет к тебе в руки, - рассказывал о «голливудском периоде» Годунова Льюис Сегал. - Но что на самом деле происходит? Заканчивается все ролью в ужасном фильме типа «Восковые фигуры-2», где Годунов становится самопародией и шатается по экрану, играя монстра. Он принес в жертву величие своего танца во имя спуска в голливудское небытие».  Прожив восемь лет вместе, Александр и Жaклин расстались. «У него были большие проблемы с выпивкой», - признавалась Биссет. - С ним было очень тяжело. Если бы он не пил, он успел бы больше, потому что когда он был в нормальной форме, он был очень работоспособным, веселым, добрым. Но...» Одной из первых, кому Годунов сообщил о разрыве с Жaклин, была Людмила Власова. Людмила звала его приехать. Он знал, что она вышла замуж, и во время телефонного разговора несколько раз задавал один и тот же вопрос: «К кому я приеду?»  Он часто звонил Людмиле все эти годы. Первый раз - почти сразу же после того, как она вернулась из Америки в Москву. «Он спросил меня: «Ты сама приняла это решение? Тебя держали?» - рассказала Людмила. - Он думал, что меня держали. Я говорю: нет, я приняла сама это решение. Он замешкал. Разрыдался. Хотя он прекрасно знал, должен был знать, что разрешился этот вопрос после трех суток, которые я сидела в самолете». Был момент, когда они чуть не договорились о встрече в Берлине. «Доброжелатeли» брались устроить Людмиле поездку в Восточный Берлин, когда Годунов будет выступать в Западном. «Мы уже были на таком взлете души! - вспоминала Людмила. - И вдруг слышу историю про нашего спортсмена, который сначала остался в Западной Германии, а потом бежал чуть ли не босиком до Бонна, искал наше представительство, чтобы вернуться. И тут кто-то сказал: «Да выкрали его, наверняка, не может такого быть». И после этого «выкрали» у меня все внутри как оборвалось. Вот Саша приедет ко мне, думаю, и, не дай бог, что-то с ним сделают. Я себе никогда этого не прошу. И когда он мне позвонил, я сказала: «Саша, не надо, я боюсь». После этой истории у Годуновa началась депрессия. Он не выходил из своей квартиры. Отказывaлcя от ролей. Исключение сделал только для эпизодической роли в фильме, который снимали в Будапеште, - оттуда он смог выбраться в Pигy, чтобы повидать маму и брата. Он много ждал от этой встречи. Надеялся, что мать сообщит о его приезде отцу. Все получилось как нельзя плохо. Отец не приехал. Мать заявила, что сына у нее нет. А брат попросил денег и машину. Александр купил автомобиль, дал денег и уехал. Вернувшись из Риги, он запил. «Я ему говорю: я тебя в 10 часов забираю, и мы едем в очень приличный дом. У меня были знакомые из семьи Кеннеди, - рассказывал о последних днях жизни Годунова актер Анатолий Давыдов. - Приезжаю в 10 - он уже пьяный. Видимо, внутри так болело, что надо было заливать это алкоголем с утра до вечера». Танцовщики Аллa Ханиашвили и Виталий Артюшкин категорически не верят, что Годунова убил алкоголь. Шесть последних лет они общались с Александром почти каждый день, не только в классах, но и дома. «Он нам стал как старший брат, - вспоминала Аллa. - Учил всему, не только балету - жизни американской». По словам Виталия и Аллы, после Будапешта Александр был в отличной форме. Уйдя из профессионального балета, балет он не бросил, до последних своих дней занимался у станка. Часто повторял, что собирается станцевать «Корсара», когда ему стукнет пятьдесят. Он совершенно не походил на человека в депрессии. Известие о смерти Годунова было для Аллы и Виталия полной неожиданностью. 18 мая 1995 года они были на гастролях в Панаме. В Америку Алла с мужем вылетели тотчас же. Александр Годунов умер в своей квартире. Его обнаружили на третий день после смерти сидящим в кресле. Секретарь и помощница Годунова Арлин Меданн Аллу и Виталия в его квартиру не пустила. «Она ни за что не хотела, чтобы мы видели его, - рассказывала Алла. - И врала без конца. Сначала она говорила: “Я не была у него в квартире, я не видела его мертвым». Через минуту: «Его тело было нормальное, никаких повреждений”...» В морге Алле и Виталию отказались показать тело. Вскрытие Арлин Меданн делать запретила, и городской шериф констатировал, что смерть была вызвана «естественными причинами». «Естественной причиной» Иосиф Бродский назвал в некрологе то, что Годунов «не прижился и умер.. Первая страница завещания Александра Годунова. Оно подписано 4 октября 1993 года и вскрыто 30 мая 1995-го. Состояние артиста было оценено в 1 млн 32 тыс. долларов
Первая страница завещания Александра Годунова. Оно подписано 4 октября 1993 года и вскрыто 30 мая 1995-го. Состояние артиста было оценено в 1 млн 32 тыс. долларов Александра Годунова должны были кремировать утром в 8 часов. Однако тело сожгли в 5 утра - без свидетелей, по срочному звонку от Арлин. По завещанию - Годунов назначил Арлин Меданн душеприказчицей - она должна была разделить прах на три части и отдать урны маме Александра, Жaклин и Aллe с Виталием. Но прах исчез. Пропала и Меданн. Много лет спустя фотограф Джуди Камерон, долго работавшая с Годуновым, разыскала ее телефон и попыталась выяснить, где захоронен прах артиста. Арлин сказала, что развеяла его. Гдe? «Какая разница, - ответила она. - Над океаном». И повесила трубку. Исполнено ли завещание Годунова - не известно. Большую часть состояния он завещал матери, брату и племянникам. Через несколько лет после смерти Годунова Жaклин Биссет приехала в Москву, чтобы увидеть женщину, которую Александр так и не смог забыть. Встречу Людмилы и Жaклин организовал Андрис Лиепа. Женщины бросились друг к другу, обнялись и долго стояли молча. Жaклин плакала. Потом все пошли в церковь, Андрис заказал службу для Саши. После молебна батюшка дал горсть земли и сказал, что если ее закопать в могилу к близкому Саше человеку, его душа успокоится. Людмила положила эту землю на могилу Ермолаева, любимого учителя Александра, на Введенском кладбище Москвы. | |
| |
Звезда и смерть Александра Годунова
| | |
| Вверху: Александр Годунов в гриме Спартака, 1976 год. Внизу: главный балетмейстер Большого Юрий Григорович пригласил Годунова к себе в театр; Алексей Ермолаев стал его педагогом; тем временем однокашник Годунова Михаил Барышников сбежал в США. Годунов с Морисом Бежаром, с которым танцовщик мечтал работать | |
| | |
| Судьба подарила Александру женщину, которая сделала его счастливым на целых восемь лет. Это была балерина Людмила Власова | |
| Внизу: в эмиграции у Годунова было мало друзей, среди них – Алла Ханиашвили (на фото) и ее муж. Вверху: день рождения Александра, рядом с ним – Жаклин Биссет | |
| На этой тихой улочке в доме №8787 русский танцовщик провел последние годы | |
История жизни и любви одного из лучших танцовщиков Большого театра второй половины ХХ века
уж подумал, что в случае Годунова особенного разрыва между искусством
и индивидуумом быть не может.
Он просто выходит на сцену – и это само по себе событие.
Иосиф БРОДСКИЙ
Его обнаружили на третий день после смерти в собственной квартире. Медсестра пришла сделать укол, постучалась. Тишина. Открыла дверь своим ключом и поняла, что опоздала. Он сидел в кресле и как будто заснул. Его белокурые волосы свисали до плеч и закрывали часть лица, светлая рубашка была расстегнута, руки лежали на коленях. Никаких следов насилия, ни на теле, ни в квартире. Врачи констатировали остановку сердца, вызванную «естественными причинами». Городской шериф Западного Голливуда Роберт Минутелло так и записал в полицейском протоколе. Полное одиночество и загадочная смерть. В 1995 году Александру Годунову было всего сорок пять.
Эту печальную картину, которую неоднократно описывали мне разные люди в Америке, я мысленно представил, прогуливаясь вечером по Шорхэм-драйв в Лос-Анджелесе. На этой тихой маленькой улочке в доме №8787 и провел свои последние годы знаменитый русский танцовщик Александр Годунов.
Но искать следы Годунова в Лос-Анджелесе – дело бесполезное. Его почти все забыли. Последнее место работы – студия известной балерины русского происхождения Татьяны Рябушинской. Адрес мне дали его друзья, бывшие солисты Большого театра Алла Ханиашвили и Виталий Артюшкин. Престижный район: Beverly Hills, Foothills Road 405. Одноэтажное здание, высокие потолки и два просторных зала. Студия закрылась десять лет назад сразу после смерти Рябушинской, которая дожила до 84 лет. Сейчас здесь мебельный склад. Встретившие меня рабочие-мексиканцы, конечно же, ничего не знают ни о студии, ни о танцоре Александре Годунове. А ведь здесь он усиленно репетировал и мечтал станцевать «Корсара».
Встреча
Саша хотел стать военным, как его отец, но мать Лидия Студенцова, забрав двоих сыновей, в 1952 году переехала с острова Сахалин в Ригу. Ему было три года, когда разошлись родители. Он был в детстве ниже сверстников и по настоянию мамы в 9 лет пошел учиться в хореографическое училище. Мальчик стоял последним у станка, пропустив вперед такого же коротышку, Мишу Барышникова. Они были ровесниками и быстро подружились, оба мечтали вырасти, литрами пили сок, чтобы догнать сверстников. И спустя несколько лет произошло чудо, Александр за лето вытянулся на тринадцать сантиметров и превратился в статного красавца. Барышников так и остался маленьким, но смешным и прыгучим чертенком.
Когда им было по 16 лет, их пути разошлись, Сашу пригласил в Москву знаменитый балетмейстер Игорь Моисеев – и не в ансамбль народного танца, а в элитную группу «Московский балет». Миша был принят в ленинградское Вагановское хореографическое училище, которое готовило танцоров для ленинградского Театра оперы и балета им. Кирова.
Годунов шел в гору: начались гастроли, зарубежные поездки, о нем быстро заговорили в балетном мире Москвы. Жизнь готовила ему победы не только на театральных подмостках, но и на личном фронте. Судьба подарила ему женщину, которая сделала его счастливым на целых восемь лет.
– Я тогда была замужем за Станиславом Власовым, потрясающим партнером, который помог мне стать настоящей артисткой, – эти слова звучат из уст женщины, которая сыграла главную роль в жизни нашего героя. Мы встретились в уютном итальянском ресторанчике в центре Москвы. Ее глаза говорят больше, чем слова, которые она произносит. Прошло почти сорок лет, но она прекрасно помнит все детали прошлого, связанного с любимым человеком. Зовут ее Людмила Власова.
– К тому времени я была примой Большого театра, – продолжает она, – и объездила с труппой весь мир. Игорь Александрович Моисеев пригласил Славу в «Московский балет» поставить номер для одной талантливой девочки. Так как он не оставлял меня одну, мы пришли вместе в зал Чайковского. Саша заглянул в репетиционный зал, увидел меня, обомлел и сказал себе: «Это моя женщина. Я сделаю все, чтобы ее добиться». Мне об этом Саша рассказал позже, но тогда я с ним была еще не знакома».
Они встретятся позже. Ему был 21 год, ей 28.
«Я пришла в ВТО на показ фильма «Трапеция», в котором исполняла балетные миниатюры. Муж остался дома. Мы сидели с поклонниками в буфете и пили шампанское. И вдруг я почувствовала боковым зрением, что кто-то смотрит в нашу сторону, повернулась и увидела блондина, который пристально на меня смотрел. Я спросила: «Кто это?» И мне говорят: «Разве ты его не знаешь? Это же Годунов из «Московского балета», все о нем только и говорят». Я тут же вспомнила, что слышала в театре о рижанине, который танцует у Моисеева».
Затем компания Людмилы направилась в зал, Александр стоял уже в фойе, прислонившись к колонне. Он неотрывно смотрел на Власову и от волнения крутил пуговицу на замшевой куртке.
«Он не мог оторвать от меня глаз, буквально пожирал меня взглядом, как Вронский Анну Каренину, но не смел приблизиться». Людмила иногда делает паузы, внимательно смотрит на собеседника, пытаясь уловить его реакцию, затем продолжает. «Я заговорила первой: «А у вас пуговица болтается. Если потеряется, будет очень жалко, она красивая». – «А вы не поможете ее пришить?» – «Может быть, когда-нибудь».
Эта была любовь с первого взгляда. «После просмотра я подошла к нему и позволила себя проводить, от неожиданности он смутился. Мы сели в троллейбус и проехали пару остановок, вышли на улице Сивцев Вражек и прошлись пешком. Говорила я, много шутила, он все больше молчал. На то были причины».
Александр в тот день был подавленным. Накануне он вел переговоры с Юрием Григоровичем о своем будущем. Знаменитый балетмейстер хотел его видеть в труппе Большого театра. Годунов пошел в Минкультуры, а там ему сказали: «В Большой захотел? Ишь, какой наглый! А в армию не хочешь?»
«Он был ярким и независимым, а это раздражало многих, в особенности тех, кто рулил культурой, – говорит Людмила. – Саша покинул министерство весь бледный и шел куда глаза глядят, так и дошел до ВТО, где мы и встретились. Когда мы прощались у подъезда, он робко спросил: «Я могу позвонить?» – «Можете, только если я буду вешать трубку, это будет означать, что муж рядом и я не могу говорить».
Взлет
В Большой театр Годунов попал в 1971 году после конкурсного экзамена. Его педагогом стал выдающийся танцовщик Алексей Ермолаев. Впоследствии Александр скажет, что Ермолаев заменил ему отца. Первый настоящий успех к нему пришел после того, как он исполнил роль Принца в «Лебедином озере». Молодого танцовщика пригласила в партнеры сама Майя Плисецкая. Артистам ее уровня позволялось самим выбирать, с кем танцевать.
Александр и Людмила стали встречаться, вырывая друг у друга каждую свободную минуту. Эта красивая женщина с оголенными плечами и все еще влюбленными глазами рассказывает так, будто это было вчера: «Саша меня ждал на каждом углу, мы виделись на черной лестнице рядом с гримуборными, эти мгновения длились всего несколько минут, мы шарахались от каждого шороха: вдруг кто-то пройдет? Но не видеться совсем было невозможно».
Так продолжалось несколько месяцев, и наступил момент, когда скрывать отношения стало глупо. Она мучительно уходила от мужа: разрывать с человеком, который помог ей стать примой Большого театра, было тяжело. Спустя полгода после встречи с Годуновым Власова переехала к Александру. Просторную двухкомнатную квартиру на улице Мясковского, набитую антиквариатом, она сменила на однокомнатную клетушку на юго-западе столицы. Александр оценил этот поступок и поклялся сделать ее счастливой.
Первое время молодые люди экономили на всем, Годунов как танцор кордебалета получал 98 рублей в месяц. Людмиле пришлось продать шубу и золотой браслет. Александр страшно переживал, но, стиснув зубы, работал. Вскоре его дела пошли в гору. После того как он станцевал Вронского с Майей Плисецкой в «Анне Каренине», ему положили солидный оклад – 550 рублей. В 1970-е такие деньги зарабатывали профессора и академики. «Он забирал свою и мою зарплату и высыпал пачки денег на стол, – смеется Людмила. – Все отдавал мне, себе оставлял три рубля и говорил: «А это Саше на пиво!»
Годунов купался в лучах славы. «Когда он появлялся в буфете, то почти всегда вокруг него собирались студентки хореографического училища», – рассказывает директор The Debbie Allen Dance Academy в Лос-Анджелесе Алла Ханиашвили. Алла, восточная красавица с раскосыми глазами, так же как и ее подруги, стояла в очереди за автографом. Мы беседуем с ней в Калвер-сити, в репетиционной комнате. Спустя годы, уже в Америке, Алла станет ученицей и большим другом Годунова. «Я несла бумажку с ручкой и попросила его расписаться. – А танцевать любишь? – Конечно, люблю. И поставил мне крестик на спине. Я опешила. Пошутил. А потом дал автограф. И я, счастливая, выбежала из буфета».
У Годунова последовали новые роли: Базель в «Дон-Кихоте», затем «Спартак» и «Иван Грозный». Публика 70-х в Большой ходила на Годунова. Его партнершами, помимо Плисецкой, были такие звезды советского балета, как Нина Сорокина, Людмила Семеняка и Раиса Стручкова.
Семейная жизнь Годунова налаживалась, но в театре появились недоброжелатели. И КГБ видело в нем потенциального перебежчика. Именно в это время сбежал на Запад во время гастролей его лучший друг Михаил Барышников. А Годунова мечтали заполучить в Париже, Лондоне, Токио и других мировых столицах, не говоря уже об Америке. В 1976 году Годунову присвоили звание заслуженного артиста РСФСР, и он несколько раз все-таки съездил в Нью-Йорк и Париж. Потом опять стал «невыездным». Такая же участь постигла и Людмилу Власову. Александр страшно переживал, что из-за него рушится карьера жены.
«Саша мечтал танцевать у Мориса Бежара, мечтал работать за границей, – говорит Людмила. – Кагэбэшники сами провоцировали его на побег. Я ему твердила: потерпи, не дергайся, еще пару годов и ты будешь в советской элите, как Плисецкая, Рихтер, Карпов, Бондарчук. Я была уверена, что его станут отпускать за границу. А он не верил».
В 1979 году состоялась премьера балета Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта» в постановке Юрия Григоровича, в котором Годунов стал первым исполнителем партии Тибальда. Теперь без него гастроли Большого с классическим репертуаром были немыслимы. И, предварительно побеседовав с ним в Минкультуре, ему наконец дали добро на выезд в США.
Труппа прилетела в Нью-Йорк и остановилась в гостинице Mayflower рядом с Центральным парком. Спектакли в Метрополитен-опера шли на «ура», в свободное время Мила и Саша гуляли по городу, покупали подарки близким. Их люксовый номер был забит аппаратурой и дефицитным в СССР ширпотребом. Мечты приобретали реальность: успех, материальное благополучие и поездки за границу. В один из дней в Нью-Йорке объявился Михаил Барышников, он специально прилетел из Бразилии, чтобы увидеться с другом детства. Он познакомил Сашу и Милу со своей женой, голливудской актрисой Джессикой Ланг.
Рейс SU-316
19 августа 1979 года около 9 часов вечера из номера нью-йоркской гостинцы Mayflower вышел высокий блондин, спустился в просторный холл и направился к выходу. На следующее утро газеты вышли с его фотографиями на первой полосе: солист Большого театра Александр Годунов по-
просил политического убежища в США. В это время Людмила Власова находилась в советском консульстве, где от страха дрожала не она, а сотрудники КГБ, проморгавшие Годунова. «Они хотели меня прессовать, но им не пришлось, – говорит Людмила. – Я сказала: «Умоляю, отправьте меня к маме сегодня». Я хотела домой. Я хорошо знала ситуацию с Нуреевым: только спустя много лет Рудольф смог на мгновение увидеться с мамой, уже умирающей. Ее не выпускали к сбежавшему сыну. И они облегченно вздохнули: хотите жареную картошечку?.. Стресс и шок прошел, самыми тяжелыми были первые часы, когда я одна сидела в номере и ждала Сашу, все не верила, что он останется, не спала всю ночь и только на следующий день после спектакля, когда молчать было глупо, вызвала в номер директора театра Петра Хомутова. Он выпил виски, а мне вызвали врача, сделали укол, и я с трудом уснула. Меня охраняли всю ночь».
На следующий день Власову тайком из консульства повезли в аэропорт Кеннеди. Кагэбэшники боялись, что ее выкрадут по дороге, долго петляли вокруг терминала, затем таможня, паспортный контроль, и наконец, салон самолета, где уже сидела вся труппа Большого. Несколько минут до взлета: это конец, они никогда больше не увидятся… Ее мысли прервал голос стюардессы по громкой связи: «Вылет задерживается…» Американские власти запретили взлет.
Годунов в это время находился в микроавтобусе с затемненными окнами, с ним были сотрудники ФБР. Через несколько минут двое из них подошли к трапу и потребовали впустить их в самолет или выпустить из него Власову. Они утверждали: Александр Годунов уверен, что его жену, Людмилу Власову, вывозят из страны силой. Она не может улететь от него, они слишком друг друга любят… Власова сидела в первом салоне среди пустых кресел и не хотела ни с кем говорить, кроме Григоровича, который ее успокаивал.
«У меня все сжалось. Я сказала: «Прощай, Саша». И вдруг шум, возня, визг открываемых дверей. Влетает масса народа в самолет. Одна женщина с акцентом говорит: «Ваш самолет мы не выпускаем, потому что вас увозят насильно. Она села рядом со мной: «Вас так Саша любит. Выйдите из самолета. Я вас умоляю». Я говорю – если я выйду, то как я улечу обратно? Этот ужас продолжался три дня».
По мотивам истории побега Годунова в Америку в 1985 году в СССР был снят фильм «Рейс 222». В кино героиня к исходу третьих суток вышла к мужу и, стоя у трапа, жестко дала понять ему, что не останется в чужой стране. На их расставание смотрели представители ФБР и КГБ. В реальности ничего подобного не было, они так и не увиделись. Судьба Людмилы Власовой решалась на уровне Белого дома и Кремля. В итоге американцы сдались, и 23 мая в 17 часов по местному времени рейс SU-316 вылетел в Москву.
«Фильм получился лживым, пропагандистским, – сетует Власова. – Режиссер Сергей Микаэлян говорил мне, что хочет снять о любви, но не получились ни актерская игра, ни драматургия».
В те дни весь мир с вниманием следил за судьбой двух человек. В прессе их окрестили «Ромео и Джульетта холодной войны». После побега Александр Годунов стал больше известен не как замечательный танцовщик, а как человек, чья любовь стала разменной картой в большой политической игре. Но когда ажиотаж стих, перед танцором встал вопрос: что делать дальше?
Без «Спартака» и «Грозного»
Они встретились в аэропорту Кеннеди. Оба выходцы из Риги, оба невозвращенцы и суперзвезды балета: Михаил Барышников и Александр Годунов. Теперь сам бог велел им держаться вместе. И Барышников, к тому времени директор «Американского балетного театра», поддержал коллегу и предложил ему контракт – для начала 250 тысяч долларов в год.
Узнав о сумасшедшем гонораре, труппа озверела, таких денег никто из артистов балета не получал. Американцы объявили 6-месячную забастовку. Целых полгода Годунов не мог выйти на сцену. Для него этот перерыв был тяжелым, он маялся от скуки и одиночества и спустя месяц позвонил в Москву Миле.
«Первое, что он сказал: Мила, я тебя не предал, – рассказывает Людмила. – Я говорю, я знаю, Саша, что ты меня не предал. Говорил, что любит меня. Мы разговаривали целых два часа. Естественно, нас слушали, он и я это понимали».
Еще когда Власова вернулась в Москву, ее вызвал к себе зампредседателя КГБ СССР Андропова – Филипп Бобков. Сказал: «Мы вас хотим наградить. Вы думаете, мы все бездушные? У нас нет сердца?»
«Кагэбэшники, как всегда, в своем репертуаре, – смеется Власова. – Я скромно отказалась от таких предложений».
На сцену Александр Годунов вышел спустя полгода в Чикаго, в роли Дон-Кихота и допустил обидную ошибку в па-де-де. Он был явно не в форме: разлука с Власовой и одиночество выбили его из колеи. Годунов стал срываться и незаметно пристрастился к алкоголю. Работа в труппе Барышникова не складывалась. Контракт с ним не продлили.
«Здесь, в Америке, балет очень слабый, – говорит Алла Ханиашвили, – и у них нет таких больших полотен, как у нас в Большом или в Кировском. У них нет «Спартака», у них нет «Ивана Грозного», нет настоящего «Лебединого». Сашке было очень трудно, потому что он очень талантливый».
Алла и Виталий, так же как и Годунов, остались в Америке во время гастролей Большого. Это был 1989 год. Громкого скандала избежать удалось, времена были другие, на дворе стояла перестройка.
Покинув «Американский балетный театр», Александр Годунов создает собственную труппу «Годунов и звезды». Всего за полтора месяца гастролей по американским городам танцовщик зарабатывает больше миллиона долларов, затем его приглашают в зарубежное турне: Израиль, Италия, Япония, Аргентина... За несколько лет он сумел станцевать на самых престижных сценах мира. Однажды, на гастролях в Италии, Годунов после спектакля ужинал с другом в ресторане. Тот неожиданно вскочил и быстрым шагом направился в сторону дальнего столика. Через три минуты вернулся с очаровательной молодой женщиной, лицо которой Александр где-то видел. «Знакомься, это Жаклин Биссет», – произнес приятель.
Их роман сразу начали обсуждать в колонках светских новостей, фотографии Александра и Жаклин появились на обложках журналов. «Живя в Америке, имеет смысл штурмовать только те вершины, которые носят название голливудских холмов», – сказала ему как-то Жаклин. Годунов переезжает в Лос-Анджелес. И практически сразу начинает получать приглашения на съемки. Первым фильмом Александра Годунова стала картина Питера Уэйра «Свидетель» с самим Харрисоном Фордом. Русского актера заметили, и спустя короткое время он получает еще одно заманчивое предложение – сняться в фильме «Крепкий орешек».
После успеха «Крепкого орешка» Годунову начали звонить и искать с ним встреч русские, живущие в Голливуде. Но Александр не хотел общаться. Годунов перестает говорить на русском языке – так он борется с акцентом, – и не общается с бывшими соотечественниками, защищая себя от ненужных и неверных друзей. Исключение составляют лишь Алла Ханиашвили и ее муж Виталий Артюшкин.
За десять лет Александр сыграл в Голливуде 8 ролей. Вполне достаточно, чтобы считать себя одним из самых успешных русских актеров. Но его раздражают роли пустые, плоские. Годунов отказывается от десятков предложений: персонажи все одинаковы, как будто написаны под копирку.
Время шло, но интересной работы не было. Начались проблемы и в личной жизни. Прожив вместе 8 лет, Александр расстался с Жаклин. Снова началась депрессия. Он стал отказываться даже от хороших ролей. Снялся лишь в эпизодической роли в фильме «Зона» в 1995 году, да и то потому, что картина снималась в Будапеште. Оттуда Годунов на несколько дней вырвался в Ригу, чтобы повидать родителей и старшего брата. Он долгие годы ждал этой встречи.
Тайна последнего дня
В конце мая 1995 года в аэропорту Кеннеди прохожие обращали внимание на хрупкую женщину с заплаканным лицом. Ее поддерживал под руку муж. Алла Ханиашвили не видела ничего из-за слез. Сутки назад им позвонили в Панаму, где супруги находились на гастролях. И сказали, что Годунов найден мертвым в своей квартире.
Не заезжая домой, Виталий и Алла отправились на Сансет-бульвар, к дому. Но в квартиру их не впустили. Почему? Никто не может ответить до сих пор. Секретарь и помощница Годунова Арлин Медан, прекрасно знавшая Аллу и Виталия, была против того, чтобы они входили в дом. Согласно официальной версии, из квартиры ничего не пропало. Следов борьбы не было. Тогда чего опасалась помощница Годунова?
«Мы побежали в морг. Мы хотели попрощаться с ним, – Алла едва сдерживает слезы, когда вспоминает те дни. – Мы приехали в морг, там все было закрыто, перелезли через заборчик, начали стучаться, вышел охранник. Я плакала. Мы попросили его нам показать за любые деньги. Но он сказал, что все закрыто. А на следующее утро назначена кремация».
Друзья Александра собрались у траурного зала без опозданий, но служащий, пряча глаза, объяснил, что тело кремировали ночью, без свидетелей. Так захотела Арлин. Это произошло 25 мая 1995 года. Она очень не хотела, чтобы кто-то из друзей увидел Александра. И все время путалась в словах: говорила, что не была в квартире Александра и не видела его мертвым, а через минуту сообщала, что его лицо было нормальным, никаких повреждений. По завещанию прах должен был быть разделен на три части (одна — матери, другая — Жаклин Биссет и третья — Алле с Виталием), однако даже прах исчез. От чего умер великий танцовщик и была ли кому-то выгодна его смерть, до сих пор остается загадкой. Неизвестна судьба его архивов, ценнейшей библиотеки и денег – по слухам, около миллиона долларов.
Все наши с Лилией Вьюгиной, автором фильма «Александр Годунов – побег в никуда», попытки связаться этим летом в Лос-Анджелесе с Арлин Медан закончились безуспешно. Узнав, что я интересуюсь Годуновым, она тотчас бросала трубку. От контактов также отказалась его личный фотограф Джуди Камерон. В последний момент отменил встречу бывший городской шериф Западного Голливуда Роберт Минутелло. Он давно на пенсии и живет далеко за пределами Лос-Анджелеса.
Людмила Власова спустя пару лет после разрыва с Годуновым вышла замуж за баса Большого театра Юрия Стадника. Сегодня она тренирует фигуристов. С Александром она так и не увиделась, но познакомилась с Жаклин Биссет. Голливудская звезда приезжала в Москву посмотреть на женщину, которую безумно любил Александр. Жаклин и Людмила, встретившись, бросились друг к другу, обнялись и долго стояли молча.
Лос-Анджелес – Москва
Автор благодарит за помощь в подготовке материала Людмилу ВЛАСОВУ, Аллу ХАНИАШВИЛИ и Лилию ВЬЮГИНУ
